В конкретной практике журналистской деятельности на правдивость и объективность того или иного сообщения и комментария оказывают влияние журналистская позиция и социальный интерес, стоящий за ней. Но несмотря на то, что и в гносеологическом смысле (трудности познания), и в социальном (влияние позиции) абсолютной реализации этого принципа добиться невозможно, есть общие требования, следование которым наиболее приближает журналиста к созданию адекватной картины жизни. Множественность возможных источников сведений требует от журналиста четкого разделения меры достоверности. Один крупный журналист (со ссылкой на опыт разведчика) делил сведения так: «видел сам», «слышал», «предполагаю». Другое разделение — «факты» как объективно значительные данные; «фактики» — реальные, но малозначимые; «фактоиды» — предположение о наличии фактов. Правдивость предполагает максимально точное представление фактов жизни. При этом первостепенное значение имеют сведения, которые журналист получил непосредственно из жизни («видел сам» событие) и документировал, зафиксированное в письменной форме, на фото-, фоно-, видеопленке с очевидными доказательствами подлинности. Своеобразными фактами являются и представления о событиях, поступках, заявлениях и т.д., полученные «из вторых рук», от информатора журналиста. В данном случае обязательна ссылка на источник сведений и желательно наличие документального подтверждения их получения. Если этого нет, требуется осторожность использования таких сведений. Тем более, что они могут оказаться преувеличенными /преуменьшенными, а часто и вовсе незначительными «фактиками». К фактам «третьего порядка» (журналисты иногда называют их «фактоидами») относятся неподтвержденные сведения — различного рода слухи, догадки, возможно, имеющие под собой почву, но ничем не документированные. Разумеется, решение о публикации «фактоидов» требует крайней осторожности и четкого указания на предположительный характер сообщаемого.

Объективность (или необъективность) проявляется уже в ходе отбора, а затем изложения сведений, рассматриваемых как факты, поскольку в журналистских «операциях» с жизненным материалом даже самых вроде бы «технологичных» так или иначе выявляется мнение сообщающего, хотя и в неявно выраженной форме. Если проблема правдивости — это проблема фактической основательности(точности и полноты фактов), то собственно проблема объективности это также и вопрос верной трактовки каждого из отобранных фактов, их связей и взаимосвязей; это и вопрос аргументированности и убедительности интерпретации, высказанных на основе анализа фактов выводов, суждений и предложений. При этом, чем определеннее идейная позиция, тем строже следует различать исходные сведения (о фактах, позициях, оценках, предложениях, намерениях и т.д.) и авторский комментарий — изложение собственных представлений и суждений о том, что сообщается. Добиться объективности подхода к изображению действительности и результатов изучения явлений жизни еще более сложно, чем добиться правдивости сообщаемых фактов. И дело здесь не только в трудностях анализа сложных социальных явлений, требующего от журналиста разносторонней и глубокой методологической оснащенности, но в значительной степени и в социальной позиции журналиста, в характере партийного подхода. Ведь если жизненная позиция требует защиты истинных интересов общества, предполагает верную ориентацию в действительности, то такая позиция ведет к реализации требований объективности.

Для стран с демократической формой правления открыто выступать против интересов народа или игнорировать их невозможно. Да и в странах, где правление носит характер теократии, пренебрегать нуждами народа также нельзя, поскольку для большинства религий одним из важнейших тезисов является утверждение «все люди — братья». Следовательно, самые разные позиции (вплоть до тоталитарных) каким-то образом связываются их носителями с выражением нужд народа. Поэтому проблема народности как правила журналистской деятельности прежде всего требует ясного понимания того, что такое «народ». Трудность понимания этого феномена связана с множественностью значений данного слова, а это позволяет различным силам вкладывать в понятие «народность» различные значения. Для журналиста-демократа главное значение слова «народ» — это совокупность тех классов, групп, слоев общества, которые по своему объективному положению в социальной системе заинтересованы в исторически необходимых прогрессивных изменениях и могут способствовать развитию всего общества. «Ядро» народа — «средние слои». И журналисты должны заботиться об адекватной информированности, гражданственном самосознании народа как совокупности сил, способных сыграть решающую роль в прогрессивном развитии страны. На каждом этапе исторического развития понятие «народ» включает конкретные группы общества. Поэтому общественная наука и журналисты должны все время отслеживать, какие изменения происходят в социальной структуре общества, какие именно и в каком соотношении слои общества составляют на данном этапе исторического развития народ, какие реальные задачи стоят перед ним и в каких условиях и каким образом их можно наилучшим образом выполнить. Без этого признание принципа народности оказывается общей декларацией. В связи с тем что «народ» состоит из множества групп, интересы которых могут частично совпадать или быть различными, или серьезно расходиться, народный журналист, даже если он работает в СМИ, ориентированном на одну из групп, должен бороться за реализацию общенародных интересов.
При этом следует отметить несколько осложняющих факторов.
Во-первых, массовое сознание тех или иных групп часто оказывается неадекватным их истинному положению и объективным нуждам. Поэтому журналист должен не механически выражать те или иные свойства массового сознания группы, но в процессе своей деятельности «поправлять» их.
Во-вторых, если складывается ситуация, когда какая-то одна группа населения и ее идеологические представители — журналисты считают себя единственно истинной народной силой, возникает объективная необходимость в терпеливом и доказательном разъяснении, что претензии на исключительность неверны и вредны, что они ведут к ненужной и опасной конфронтации, в результате которой может возникнуть опасный и исторически бесперспективный конфликт, выражающийся в подавлении одних сил другими.
В-третьих, журналист должен уметь верное содержание облечь в адекватную форму. Отсюда требование вести интерактивный диалог с аудиторией популярно, доходчиво, доступно, на интересном и важном, привлекающем ее внимание материале.

К принципу народности непосредственно примыкает и принцип массовости. Массовым может называться не только издание с миллионным тиражом, но и районная газета, имеющая 5–6 тыс. читателей при населении района в 20–30 тыс. человек. В этом смысле быть массовым изданием не так просто — ведь масса населения, слоя или группы, к которой обращается СМИ, далеко не однородна, и требуются большие усилия, чтобы, например, сельская газета привлекла внимание молодых и старых крестьян, инженеров и учителей, детей и подростков, проживающих в районе. И формировала по одному или ряду вопросов жизни консолидированную позицию, действительно массовое сознание. Имеется ряд трудностей и при работе с более однородными группами (к примеру, с молодежью или ветеранами), также различающимися по составу. Вот почему возникает соблазн делать издание или программу «для немногих», обращаться к «избранным». Таким СМИ свойственны признаки элитарности. Такая «элитарность» не противоречит массовости, если действует сознательный расчет на узкий слой (специалистов, любителей, профессионалов и т.д.) и если этот слой не противопоставляется другим слоям народа как высший. При этом важно приобщать к «элите» другие слои, расширяя и возвышая их интересы, развивая культуру (массовую в хорошем смысле), а не закрывать пути к ней. Но мало «наделать себе массу читателей/слушателей/зрителей» — важно сделать их активными. Поэтому требованием массовости является и налаживание прочных связей СМИ со своей аудиторией и представителями тех слоев и групп, на которые они рассчитаны. При этом важно как получение откликов на свои публикации (обратная связь), так и поступление материалов, сообщающих мнения, настроения, представления о явлениях текущей действительности, о взглядах и убеждениях людей, их предложениях, стремлениях и требованиях. Эти материалы необходимы и для того, чтобы подготовить на их основе публикации для СМИ и развивать интерактивные связи с аудиторией, идти на диалог с нею, чтобы наилучшим образом понимать и реализовать ее потребности в информации.

Каждый журналист, пока существует политическая карта мира, на которой обозначено около 200 стран, не только должен считаться с патриотическими чувствами и взглядами той или иной страны, но и сам обязан выступать с позиций патриотизма, служить процветанию и прогрессу своего отечества. На этой основе формируется соответствующий принцип. Патриотизм обычно определяют как любовь и преданность родине, стремление служить ее интересам, хранить, развивать и защищать отечественную культуру, язык, традиции, лучшие черты национального характера, памятники истории, особенности менталитета и образа жизни и т.д. В политической сфере патриотизм предполагает высокую гражданственность, направленную на социально-политический и экономический прогресс страны, ответственность за ее будущее, за судьбы ее людей. Формирование журналистом своего патриотического сознания и выработка своей патриотической позиции в профессиональной деятельности могут протекать по разным направлениям и результироваться в различных содержательных формах. Одну из них называют «ультрапатриотизмом». В основе «ультрапатриотизма» лежит идея абсолютного приоритета интересов своей страны и нежелание считаться с законными интересами других стран. Для «ультрапатриотов» характерен так называемый мессианизм — представление о том, что политическая структура, система осуществления власти, конституционные нормы, свойства культуры, науки, организации производства, образ жизни, менталитет и другие черты функционирования общественного организма страны являются наилучшими из всех существующих, а потому и «спасение человечества» заключается в принятии другими странами ценностей, идеалов, норм политической, экономической, культурно-идеологической жизни этой страны. А любые критические замечания в ее адрес «ультрапатриоты» воспринимают крайне болезненно и бывают крайне резки в своем неприятии в других странах всего, что не соответствует принятому образцу, идее избранности страны. Отсюда концепции типа «Pax Americana» («мир по-американски»). «Ультрапатриотизм» свойствен части населения и общественных деятелей стран, опередивших другие в развитии, но он расцветает также в кризисные периоды развития государств, «величие» которых оказалось в прошлом (как, например, в Германии после Второй мировой войны или в России после распада СССР). Для «ультрапатриотов» такого толка характерны иллюзорные, идеализированные представления о прошлом страны, а требования возрождения ее прежнего величия игнорируют реалии, носят утопический характер, что предопределяет и выдвижение неверных лозунгов и путей достижения целей. Поэтому сомнителен «патриотизм» тех, кто ради возвышения и процветания своей страны способен пренебрегать патриотизмом других народов, бороться за свое благополучие за счет благополучия других. Подлинный патриотизм несовместим с идеей избранности своей страны, исключительности ее роли в истории, со стремлением принизить другие страны, игнорировать их интересы, с равнодушным отношением к их бедам, трудностям, отсталости. Патриотическое сознание, в том числе и журналиста, по отношению как к своей, так и к другим странам носит особый, притом сложный характер. Принцип патриотизма требует от журналиста ясного разграничения в деятельности людей и социальных групп, в политике партий, в идеологии и культуре, истории и традициях, стремлениях и поступках, т.е. в духовном мире и практической жизни людей того, что способствует экономическому, социальному и духовному развитию, и того, что тормозит исторический процесс. Патриотическое сознание и патриотическая направленность деятельности особенно важны в кризисные, трудные для народа периоды жизни страны. В тяжелые времена именно патриотизм способен вопреки пессимистическим прогнозам и кажущимся непреодолимым трудностям вызволить подспудные, скрытые даже для проницательных людей возможности народа, которые оказываются решающей силой возрождения страны.

Патриотизм, не обогащенный общечеловеческой, «глобалистской» идеей космополитизма, неизбежно вырождается в «ультрапатриотизм», а космополитизм без опоры на патриотизм — в антипатриотизм, в презрение к родине, если она не удовлетворяет нужды человека, а требует от него жертв (которые могут принести благополучие только следующим поколениям). Если принцип патриотизма неизбежно порождается историческим разделением мира на суверенные государства, «корневой» связью жизни человека со страной-родиной, то этническая (национальная) принадлежность человека также не может не отразиться в принципиальной линии поведения журналиста. Выработка позиции в соответствии с разделенностью общества на этносы (русский, китайский, арабский и др.) особенно важна в условиях глобализации, которая сопровождается обострением национального самосознания и порой приводит к этнонациональным конфликтам. Для моноэтнических стран, где живут преимущественно люди одной национальности, соответствующий принцип практически сливается с патриотизмом. Иначе обстоит дело в многонациональных странах, населенных представителями различных этносов. Если для журналиста главным являются интересы нации, к которой он сам относится или которую представляет, если он считает, что эта нация выше других и что, защищая интересы своей нации, можно пренебрегать интересами другой или других и тем более за их счет удовлетворять интересы своей, то такой журналист руководствуется принципом национализма. Нет ничего дурного в национальной гордости, в чувстве любви к своей нации, этносу, в бережном отношении к национальной памяти, традициям и обычаям, отличающим этот этнос, но не вредящим другим, в осознании роли этноса в истории человечества. Более того, забота о развитии родного языка, культуры и традиций, о социальном и экономическом благополучии этноса как проявление национального самосознания и национального достоинства — благородная цель каждого представителя нации и, разумеется, обязанность журналистов, взявших на себя роль выразителей интересов нации. Однако (как в случае «ультрапатриотизма») существует хотя и трудноразличимая, но существенная грань между «нормой» — благородным чувством национальной гордости за накопленные веками «доброе» своеобразное наследие — и ее нарушениями. Их проявления — национализм и шовинизм, противопоставление одного этноса другим, этноцентризм, стремление к обособлению, национальный консерватизм (что предполагает и негативное отношение к борьбе со «злыми», тянущими назад традициями и обычаями, нежелание «вписываться» в современный мир).

Подлинно национальные идеи всегда оказываются подлинно интернациональными, а поэтому поведение журналиста в интересах позитивного развития одной нации не может привести к ущемлению интересов других. Подлинный интернационализм требует, чтобы журналисты, основываясь на тщательном анализе жизни людей различных наций, добивались реализации их вызванной объективной необходимостью требований, способствовали бы тому, чтобы каждая нация получила возможность для своего развития, а остальные нации — помощь и поддержку со стороны других на основе идеи интернационального братства. При этом важно исключить всякое ущемление национального достоинства, навязывание чуждых нации характера и форм организации жизни в экономической, политической, социальной и культурной сферах. Уважение к самобытному характеру нации, к ее особенностям предполагает возможность, а порой и необходимость обратить внимание на то, что мешает ее развитию (консервативные традиции, нетерпимость, замкнутость). Интернационализм предполагает диалог национальных культур в целях взаимообогащения при сохранении, разумеется, своеобразия каждой. Руководствуясь принципом интернационализма, журналисту нужна особая щепетильность и взвешенность в характеристиках и оценках. Это особенно важно в периоды подъема национального самосознания и возникающих трений, а то и конфликтов на межнациональной (этнической) почве.

Журналистика в силу своей информационной природы, как известно, обладает управляющими, властными возможностями. И эту свою «власть» она может осуществлять, руководствуясь самыми разными представлениями о наилучшем способе правления — аристократическом (через родовую знать), монархическом (через власть государя), плутократическом (при главенстве богатых), тоталитарном (с помощью силы), авторитарном (признанным лидером) и т.д. В соответствии с существующим характером власти возникает, например, монархическая журналистика или журналистика тоталитарного общества. И даже если эти типы власти прикрыты демократическим антуражем (сенатом при царе или парламентом при диктаторе), демократизм власти и поддерживающей ее журналистики будет иллюзорным, декоративным, в лучшем случае — частичной уступкой требованиям народовластия и сможет реализоваться лишь внешне, с огромными трудностями, в предельно ограниченных рамках. В качестве «четвертой власти» в демократическом обществе (в условиях различающихся социально-экономических систем, при всех различиях парламентской и президентской форм государственного устройства и режима правления) журналистика осуществляет принцип демократизма путем участия в делах государства, способствуя через свои выступления развитию народовластия, принятию важных решений во всех сферах жизни.
Принцип демократизма проявляется в управлении общественными делами как способ реализации возможностей непосредственной демократии. Если представительная демократия осуществляется через выборы в органы власти, то непосредственная демократия — это участие всех граждан в делах государства (через референдумы, митинги, массовые сборы подписей под петициями и т.д., в том числе через журналистику). Будучи инструментом непосредственной демократии, журналистика, выполняя свои идеологические (формирование массового сознания, в том числе общественного мнения) и непосредственно-организаторские, контрольные функции, осуществляет постоянное «давление» на выборные органы власти от имени народа.. Этот глас народа как бы дополнителен к голосованию в парламенте, к голосу избранных властей. Конечно, разные издания и программы могут представлять интересы и нужды не всего народа, а отдельных его слоев и групп, но при этом так, чтобы сложившаяся система журналистики позволила развернуть весь спектр мнений, стремлений, нужд и запросов всех слоев и групп народа.
Свой демократизм, участие в государственной жизни журналистика осуществляет в нескольких формах.
Во-первых, выступая от имени народа (или отдельных слоев и групп) как выразитель его интересов и требований, аккумулированных журналистами в непосредственных контактах с людьми, полученных из социологических исследований, анализа почты и других источников достоверной информации о положении и нуждах тех, кого данное издание или программа представляет. Таким образом, сам журналист оказывается выразителем нужд и чаяний народа, его представителем перед избранными властями. Это почетная, хотя и трудная, миссия, так как, выступая от имени народа, важно правильно осмыслить увиденное и услышанное.
Во-вторых, журналистика реализует принцип демократизма через предоставление желающим возможности заявить о своем мнении с широкой общественной трибуны и внести свои предложения. Тем самым она напрямую осуществляет реализацию конституционного права граждан на участие в управлении государственными делами. Активная реализация принципа демократизма требует от журналистов постоянного привлечения в качестве авторов представителей различных позиций и взглядов, разных кругов и групп общественности. Это дает возможность широко представлять направления и способы поиска решений важных общественных проблем, требующих государственного вмешательства. Тщательного изучения требует поток поступающих в редакции писем и личных обращений граждан — важный источник суждений и предложений, достойных и публикации, и учета в работе журналистов.
В-третьих, чтобы полно реализовать принцип демократизма, журналистика организует «обучение» народных масс управлению. Это вовсе не значит, что надо организовывать какую-то специальную «школу демократии» в изданиях и программах (хотя в условиях недостатка соответствующих умений и культуры это не только не противопоказано СМИ, но даже и весьма полезно). Ведь уже сама по себе активная деятельность по реализации принципа демократизма (по первым двум направлениям) несет «обучающие импульсы» — демонстрация реальных форм демократизма журналистской деятельности (особенно постоянной, настойчивой, успешной) оказывается и «школой демократии». Большое значение при этом имеет обращение СМИ к освещению реальных акций непосредственной демократии (митингов, демонстраций, кампаний по сбору подписей, журналистских акций) с анализом их характера, обсуждением причин удач и неудач, показом наиболее действенных форм реализации норм непосредственной демократии, особенно через средства массовой информации.
В-четвертых, в меру эффективности реализации принципа демократизма по всем этим трем направлениям активно формируются гражданское самосознание и активность граждан в осуществлении своих прав и свобод, в использовании народного суверенитета. Чтобы демократия была действенной, необходим высокий уровень общей образованности и гражданской компетентности. Ведь демократия невозможна без того, что называют «адекватным гражданином». Адекватный гражданин — хорошо ориентированная личность с верной самоидентификацией в обществе, притом настроенная на деятельное участие в жизни общества с учетом его реального состояния и ясных гуманистических перспектив на основе обдуманных решений. И если даже в «старых» демократиях обнаруживается «трагическая ограниченность компетентности граждан», то в «молодых» демократиях решение проблемы некомпетентности приобретает первостепенное значение. И вся эта система ориентации недостижима без активного и целенаправленного участия СМИ, причем именно СМИ должны принять на себя основную нагрузку по формированию «критической массы граждан».

В самом общем виде гуманизм во всех суждениях и оценках требует исходить из соблюдения неотъемлемых прав и свобод личности, из интересов развития человека как уникальной личности в перспективе прогрессивного развития всего человечества. Гуманистический подход, в основе которого лежит представление о человеке как мере всех вещей, требует создания условий жизни, наиболее достойных человеческой природы и соответствующих сущности человека. Но при интерпретации этого, в целом принятого, подхода, исходящего из общечеловеческих ценностей, возникает множество разновидностей концепции гуманизма. Здесь и религиозный гуманизм, призывающий любить ближнего, прощать прегрешения и искать вечного блаженства за благие дела в ином мире, терпеливо перенося несовершенства этого; и расистские концепции гуманизма, исходящие из неравенства людей в их природно-генетических свойствах и признания преимуществ одной избранной расы или нации (господство «арийцев», апартеид, сегрегация и т.д.); и «технологический» гуманизм, считающий, что решение проблем человека — в техническом прогрессе, а не в социальных переменах; и филантропический гуманизм, в основу которого положена идея необходимости быть человечным, делиться с неимущими, инвалидами, больными и т.д. В каждой из этих разновидностей гуманизма (кроме расистского, представляющего собой антигуманную идеологию) есть черты и свойства, имеющие реальное гуманистическое наполнение — помощь человеку, материальная или духовно-нравственная поддержка его в несовершенном мире). Вековая же гуманная мечта человека состояла в создании таких условий экономической, социальной, политической и духовной жизни, при которых во вспомогательной «внешней» гуманитарной помощи нуждались бы только слабые, больные и престарелые. Подлинно гуманистическая позиция обязывает журналиста к постоянным и всесторонним усилиям по созданию таких условий общественной жизни, которые соответствовали бы природе человека. Такой гуманизм, требующий постоянного участия во всесторонних преобразованиях жизни общества, есть гуманизм деятельный. Поэтому, какой бы теме ни были посвящены создаваемые журналистом произведения — политической структуре или экономическим условиям жизни общества, отношениям социальных групп, культуре или искусству, спорту или быту, — везде есть не только «простор», но и обязательное требование гуманистических подходов. Непременным условием подлинно гуманистического подхода является также способность видеть отдельного человека в рамках тех общностей, в которых протекает его жизнь, — трудового коллектива, семьи, круга общения и т.д. Ведь если свобода каждого — условие развития всех, то и характер общности, в рамках которой протекает жизнь личности, серьезным образом сказывается на ее чертах, свойствах, отношениях, помогая, сдерживая или извращая формирование в ней подлинно человеческих качеств. Так возникает в журналистско-гуманистическом подходе проблема подлинного и ложного коллективизма, умения поддерживать доброе и противостоять негативному в каждой личности, включенной в те или иные группы. Все, с чем сталкивается журналист в жизни, имеет «человеческое измерение», и умение видеть явления жизни в свете идеалов гуманизма — в сиюминутном значении и в исторической перспективе — сущностная черта журналистской деятельности.